О проекте

Из шести сыновей у верх-ирменцев конюха Кондратия Ивановича и доярки Александры Сергеевны Толстиковых Николай был самым старшим. В 1941 году, кода началась война, ему исполнилось восемнадцать. Через месяц после вторжения гитлеровцев в нашу страну вызвали парня в райвоенкомат. Думал, что отправят его на фронт, а повезли новобранцев в обратную от него сторону – на Дальний Восток.
 
Тихий океан, плещущийся у ног, соленую воду которого можно потрогать руками и даже попробовать на вкус, произвел на деревенского парня большое впечатление. На необъятную водную гладь можно было смотреть часами. Но не на курорт же привезли! Немного отдохнувших после дальней дороги новобранцев обмундировали в военно-морскую форму и отправили на катерах на остров Русский, в учебные отряды. В одном учили на мотористов, в другом – на артиллеристов. Николай же попал в отряд, где готовили писарей, кладовщиков и поваров, по-морскому – коков.
  
Может быть, и стал бы Николай настоящим коком, но в ноябре, когда на фронте Красная Армия, бросая в бой полк за полком, несла большие потери, на Русский пришел пакет с секретным приказом. Вот тут и началось! Из будущих рулевых и мотористов, писарей и коков создали две курсантские морские стрелковые бригады. Погрузили моряков в эшелон и повезли на запад. Без остановок поехали родную Новосибирскую область.

Переодели их в красноармейскую форму, но "морскую душу" - тельняшку - оставили. Выгрузились неподалеку от Ладожского озера, на станции Паша. Разместились в клубе, школе, других жилых помещениях. А в начале января 1942 года на нюхавшая пороху морская бригада Тихоокеанского флота сменила бригаду Балтийского флота, оборонявшую подступы к Ленинграду.
  
Из воспоминаний Николая Кондратьевича:
"Ночь, кругом – тишина, идти старались неслышно. Провели по траншеям. Тут – окоп, ячейка. "Отсюда и будешь наблюдать. Впереди болото, лес, там и передовая, там закопался немец. Как увидишь живое существо – стреляй, не то пристрелят тебя", так учили нас отцы-командиры. Вот и стоял шесть месяцев батальон на одном месте. Укреплял оборону, строил доты и дзоты. Постреливали мы, постреливал они. Кровопролитных схваток не случалось. Правда, как-то раз проводили разведку боем. Пулеметчики на аэросанях, мы, стрелки, – на лыжах. В санях произошел какой-то сбой в двигателе, пришлось возвращаться, не обошлось без потерь". Когда фронт перешел в наступление, вместе с товарищами Николай форсировал реку Свирь. И погнали они финские войска… Вскоре финны капитулировали. 

Участвовал Николай Кондратьевич и в освобождении островов Баренцева моря и его побережья от фашистов. Гнали врага до Норвегии. Затем их часть перебросили в Польшу. Форсировали Вислу. А во время немецкой артподготовки 6 марта 1945 года, при освобождении города Данцига. ранило в ногу и оглушило. Окончание войны встретил в госпитале в Рузаевке.

Домой, в Верх-Ирмень, приехал на костылях: после нескольких операция раненая нога укоротилась на три сантиметра. Но надо было жить дальше, устраиваться на работу, кормить семью. Решил вернуться в киносеть, где работал до войны. Работал успешно, награждался дипломами и грамотами, считался лучшим киномехаником областного управления культуры.
  
А еще Николай Кондратьевич был большим любителем песни, любовь к которой началась еще в четвертом классе. Уже тогда он участвовал в школьных районных смотрах художественной самодеятельности и побеждал в них. Часто пел на привалах на фронте. Николай Кондратьевич вспоминал случай в Польше, когда командир батальона взял его с собой в ресторан, где под аккомпанемент пианино он исполнил много песен, которые слушали офицеры. Тогда кто-то предложил ему после войны всерьез заняться пением и поступить в консерваторию.
  
В консерваторию Николай Кондратьевич не поступил, а вот во время одного из смотров художественной самодеятельности среди районов области его талант заметили. Николай Кондратьевич Толстиков стал солистом Сибирского народного хора. Побывал во многих городах Сибири и Урала, выступал в Прибалтике, Украине и Молдавии. Пел в Москве, Ленинграде и Мурманске, где когда-то воевал. Объехал всю Среднюю Азию. И еще долгие годы после ухода из Сибирского хора выступал Николай Кондратьевич в районном ансамбле песни и танца "Сибирские зори".